Когда прошло еще некоторое время, Муромец, последние десять минут лежавший и внимательно глядевший вниз, повернулся к Ратибору и озабоченно сказал:
— Не пора ли нам приземляться?
— Чего так быстро? — поинтересовался Ратибор. — Приспичило, что ли?
— Нет, это-то я еще могу и потерпеть. А вот спать хочется… — и Муромец сладко зевнул.
— Так спи! — удивился Ратибор. — Подосён вон дрыхнет же без задних ног.
— Ты что? У меня сон богатырский, под самым ухом тараном в стену бей — и не обеспокоюсь. А ежели я на этом коврике повернусь не в ту сторону? На полпути к земле только проснусь… А то и не проснусь вовсе.
— Да, дело серьезное. Эй, Подосён! Спусти-ка нам ковер-самолет к земле. Илье Муромцу спать на твердом привычнее!
Подосён поднял голову и взглянул на Ратибора сонными глазами.
— Чего?
— Ковер приземли, я сказал!
— Ой! — неожиданно сказал Подосён, и лицо его вытянулось. — А я ведь не знаю, как это делается. В сказках ничего такого никогда не говорилось…
Ратибор невольно ахнул и схватился за голову. Вот ведь сглупили, так сглупили. Только получили ковер, сразу лететь, нет чтобы расспросить полевых получше. Наверняка ведь знали все, что нужно для полетов!
— Что делать будем? — спросил Муромец, нехорошим взглядом меряя всех, и ковер в том числе.
— Кто ж его знает? — прошептал Ратибор. Потом решительно сказал:
— Была не была. Хуже в любом случае не будет! Эй, ковер! Сбавь скорость маленько!
Ткань под ногами снова задрожала. Ковер полетел медленнее.
— Еще чуть-чуть! — тем же командным тоном приказал Ратибор.
Скорость полета еще уменьшилась.
— А теперь стой!
Немедленно в ушах богатырей засвистел ветер, а опора ушла из-под ног. Ковер-самолет, понявший приказ чересчур буквально, падал вниз.
— Земля, прощай! — выкрикнул Ратибор, цепляясь за бахрому на краю ковра. Тот тут же замер в воздухе. Невезучие путешественники плюхнулись на него и перевели дух.
— Уф, — сказал наконец Илья, — пронесло…
— Тебя б так пронесло, — огрызнулся Ратибор. — Будем дальше пробовать или как?
Муромец и Подосён дружно посмотрели вниз. Ковер неподвижно висел над лесом. До верхушек самых высоких дубов оставалось около десяти саженей.
— Далековато падать, — подвел итог Муромец. — Ты б ему сказал — опустись, коврик, пониже…
Услышав обращение, ковер-самолет и впрямь начал медленно, не спеша опускаться… прямо на деревья. Ратибор чуть было не крикнул «Стой!», но вовремя вспомнил, чем это может кончиться, и начал лихорадочно подбирать нужные слова.
— Ковер, — сказал он, когда по ткани уже начали шуршать ветви, — опустись на ближайшую поляну!
Спустя еще несколько минут богатыри уже разбивали лагерь на лесной поляне. Совсем ложиться на землю ковер так и не пожелал, оставаясь висеть в двух ладонях от нее, и его пришлось привязать к ближайшим дубам двумя прочными веревками.
Измученные происшествиями сегодняшнего дня, путешественники заснули сразу. А еще через два часа взошло солнце…
Ратибор проснулся от странного звука. Похожий он слышал, когда натягивалась тетива хорошего самострела. Наученный боевым опытом, новгородец мгновенно вскочил, перекатился через плечо в сторону сваленных кучей сумок и мешков с вещами, выхватил меч и огляделся по сторонам. Но никого не было ни видно, ни слышно. Впрочем, странный звук повторился, причем с той же стороны.
Повернувшись на звук, Ратибор сразу же обнаружил его причину. Ковер-самолет уже перетер об сучья одну из веревок и теперь пытался проделать то же самое с другой.
— Куда? — грозно заорал Леший. — Куда прешь, скотина летучая?
Ковер поспешно опустился на прежнее место. Ратибор же принялся будить товарищей.
— Вставайте, засони, — приговаривал он при этом. — Коврик-то чуть без нас не отправился!
Муромец, вопреки собственным словам насчет крепкого богатырского сна, проснулся сразу. Едва до него дошел смысл услышанного, он немедленно кинулся к ковру и попытался придавить его собой. Видимо, спросонья богатырь забыл, что еще не так давно ковер нес и его, и еще двух нелегких мужчин, да вдобавок изрядную кучу разнообразных вещей.
Где-то спустя минуту до Ильи дошло, что ковер мирно лежит на месте и никуда не летит. Тогда он поднялся, отряхнулся зачем-то и грозно вопросил:
— Ты пошутил, что ли?
— И не думал, — ответил Ратибор. — Он действительно чуть было без нас не улетел. Правда, я его вроде успокоил, но не знаю, надолго ли. Так что лучше всего будет впредь ночевать прямо на ковре.
Муромец умиротворенно вздохнул, снова лег на мягкую ткань ковра и захрапел. Ратибор же принялся расталкивать Подосёна, который, однако, так и не проснулся, а только отмахивался, не открывая глаз, и один раз тихо зарычал.
Убедившись в тщетности своих попыток, Ратибор решил применить другой подход. Он встал посередине импровизированного лагеря и заорал командным голосом:
— Дружина, подъем!
Произведенное действие превзошло все ожидания. Подосён тут же вскочил и вытянулся по стойке смирно. Муромец сел, ошалело покрутил головой, а затем последовал примеру Подосёна.
— Друзья! — торжественно сказал Ратибор и похлопал в ладоши, привлекая внимание. — Поскольку солнце уже давно взошло, я предлагаю продолжить полет. У нас есть еще пятьдесят два дня на все про все! — И он демонстративно сделал еще одну зарубку на палке-календаре.
Это возымело нужное действие. Богатыри с ворчанием заняли места на ковре, и небывалая компания взлетела над лесом, направляясь кратчайшей дорогой в сторону Святых гор.
— Интересно, — вслух рассуждал Ратибор, устроившись поудобнее и глядя в синее небо. — Почему это коврик наш вдруг ни с того ни с сего в полет потянуло? До сих пор он приказов слушался беспрекословно, да и теперь, как я на него прикрикнул, сразу остановился… Нет, все-таки, в чем тут может быть дело? Как ты мыслишь, Илья?
Муромец, который последние полчаса, презрев собственные доводы, пытался все-таки выспаться в воздухе, недовольно заворчал:
— Ничего я не знаю. Чего тебе не терпится, друг? Летит себе и летит, а ты еще вопросы какие-то задаешь. Вот поймет он тебя неправильно, да примется отвечать — не порадуешься!
— Мы, ведуны, без вопросов не можем, — наставительно ответил Ратибор. — Только простой деревенский колдун может жить, задавая лишь один вопрос — как? Мы же должны задавать и другой — почему? И не просто задавать, а и получать на него ответы. Только тогда сможем мы обрести полное знание о мире, без которого немыслимо наше искусство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
